Переселенцы поневоле.

15 октября исполнился ровно год со дня пуска первых гидроагрегатов Богучанской ГЭС, которую начали возводить на Ангаре еще в 1980 году. После выхода на запланированную мощность эта ГЭС станет пятой в списке крупнейших гидроэлектростанций России. Для многих жителей, которые проживали в зонах затопления водохранилища, дата запуска станции стала точкой отсчёта новой жизни. За пять лет новое место жительства обрели 1730 семей, или 5186 человек. Многие из переселенцев сегодня живут рядом с нами, в городе Сосновобрске.

- А помнишь, Велисовна, как мы с Кежмой прощались?

- Да как такое забыть! Весь поселок плакал.

- Сейчас сидим и мечтаем: а вот бы дорожки-половики постирать! Раньше как было: по весне, только снег смоет, женщины на Ангару идут, половики стирать. Вышаркаешь их, прополощешь, выморозишь, чтобы «ставеньки» белёхонькие были (прим. автора «ставеньки» – полоски белого цвета на домотканых коврах). А дома уже отогреваешь, сушишь. Такой запах свежий стоял! Сейчас уж так не постираешь!

- Да, жалко дом…

- А мне дом не жалко, жалко баню новую и растения: мою викторию, мои цветы…

- Да ну вас! Красивый город, хорошие квартиры! - вмешался в разговор единственный мужчина на кухне. Женщины на некоторое время успокоились. Они как будто окунулись в прошлую жизнь, а теперь нехотя возвращались обратно, очнувшись от воспоминаний.

На уютной кухне гостеприимной хозяйки Лидии Макаровой подружки часто собираются вместе. Здесь, на девятом этаже по улице Юности, нередко можно услышать названия Кежма, Паново, Фролово, Усольцево… Сегодня этих посёлков уже нет на карте. А в сердцах его жителей они остались навечно.

Лидия Макарова 34 года работала в администрации Паново. Было такое село до недавнего времени в Кежемском районе, что расположен на северо-востоке Красноярского края и приравнен к районам Крайнего Севера. Он, как и десятки других небольших поселков, ушёл на дно водохранилища. А еще недавно в Паново кипела жизнь: люди встречались, влюблялись, строили дома, рожали детей… Хотя вся эта жизнь на протяжении последних 30 лет была «чемоданной». Разговоры о том, что село попадет в зону затопления при строительстве новой ГЭС, появились еще в начале 70-х годов. Тогда там проживало около тысячи человек, к 2010 году осталось всего лишь 350.

— Все жили в своих домах, на земле. Держали хозяйство большое. Но знали, что когда-то придется с этим прощаться, – рассказывает Лидия Владимировна. – Кто-то дома не ремонтировал уже. Махнул рукой: зачем, если всё равно переезжать будешь?! Кто-то только внутри ремонт делал. Всё думали: вот-вот переселят. Это «вот-вот» затянулось на несколько десятков лет.

Три года назад семья Макаровых с небольшим скарбом перебралась на новое место жительства. Квартиру получили в Сосновоборске. Не случайно. Каждому переселенцу предлагались населенные пункты на выбор: помимо нашего города в списке были Кодинск, Ачинск, Минусинск, Боготол, Шарыпово… Но именно Сосновоборск приглянулся пановцам.

— Я накануне сына попросила: «Свези меня, хоть гляну, как люди живут». Заехали в город еще через старый въезд. Проехали везде, мимо храма, мимо аллей. Мне показалось, что внутри Сосновоборска пятиэтажки, а снаружи многоэтажные дома стоят. Приехала в село, рассказываю: «Девчонки, город красивенький, чистенький, но… чужой!»

В Сосновоборск перебрались еще 10 семей из Паново. Всего же в нашем городе было предоставлено 235 квартир для тех, кто проживал на территории будущего водохранилища. Кто-то сумел выгодно продать недвижимость и купить на эти деньги квартиру и автомобиль в Кодинске. Другие налаживают новую жизнь, «в картонных коробочках».

— Плакали. Много плакали. Кто уезжал, так всей деревней выходили и провожали, - рассказывает Лидия Владимировна. – Клялись в любви и верности. Обещали звонить, что и делаем. У каждого в телефоне забиты Ачинск, Боготол, Кодинск… Если что-то случается, помогаем. Тут случай был: в Минусинске мальчика парализовало, так пановцы наши клич бросили и тут же деньги на помощь собрали. Привыкли мы жить сообща.

Именно этого «сообща» сегодня так не хватает переселенцам. И даже супруг Лидии Владимировны, который сразу заявил, что здесь ему очень нравится, с волнением и едва заметным чувством тоски рассказывает, как жили в деревне.

— Рыбу ловили. Рыба у нас заливная! Щука, хариус, окунь, а когда и таймень. Я в восьмидесятых с другом тайменя принес весом 25 килограммов! Мы его голову в ведре варили, потому что в кастрюлю не вмещалась. А было дело, ловили щуку, покрытую мхом, древнюю, как мамонт... – вспоминает Иван Макаров.

Сегодня о том, как рыбачили, собирали грибы и ягоды, вели домашнее хозяйство, напоминают только фотографии. Одна из них всегда стоит в рамке на холодильнике. На снимке – старый домик с резными деревянными наличниками, в котором семья Макаровых прожила больше тридцати лет. Оттуда, в мешках, они привезли лишь самое необходимое. Хотя Иван Филиппович тайком от жены захватил с собой и старую мясорубку.

— Он эту мясорубку в подвале нашел: от старых хозяев, видимо, осталась, - смеется Лидия Владимировна, показывая подругам мясорубку «Pan Americano» 1888 года и искренне удивляясь тому, что супруг захватил этот «раритет» с собой. – Стал её чистить, смазывать. Такая мясорубка получилась: ещё половина деревни потом брала, чтобы мясо крутить!

Ваченковы, Губенковы, Яшкины, Галенковы, Нефедковы… у каждого рода в деревне была своя «кличка». Неудивительно, что Панов – была самой распространенной фамилией села Паново. Оно находилось в 280 километрах от Кодинска и почти в тысячи километрах от Красноярска. Два раза в неделю туда прилетали вертолёты, с которыми можно было выбраться на «большую землю». При такой отдаленности естественным образом сохранялась самобытность коренного народа, духовные и нравственные ценности.

— Я перед отъездом в доме подмела, чтобы чисто было, шторочки повесила, - вытирая слёзы, рассказывает Виктория Журавлёва. Почти 35 лет она прожила в поселке Кежма, работая воспитателем в детском саду. С болью вспоминает, как в последнее время вырубали деревья, жгли дома.

– Люди уезжали, а дома за ними сжигали. Всё кругом горело, дымило! Шифер свистел. Жутко было. Со слезами. Сейчас уже всё под водой…

Кежма – один из самых крупных и самых древних посёлков, ушедших под воду. Когда-то в нем проживало около 14 тысяч человек. В 2005 году жители отметили 340-летие посёлка – последний день рождения своей малой родины. А через четыре года в деревне прошло прощание с Кежмой. Все старались запомнить каждую улочку, каждый домик в деревне. Виктория Максимовна в память о Кежме привезла с собой в новую квартиру землю, собранную в деревне, камешки, воду из Ангары и старый комод (такой были в каждой семье). И хотя сама она родилась в Канске, за долгие годы жизни в Кежме переняла ангарский говорок. Вместо чистого звука «а» на конце слова «взглянь-ка» по привычке встает протяжный «я». А между делом до сих пор произносит «кого говоришь» вместо «что говоришь».

Освобожденная от хозяйственно-бытовых забот, Виктория Максимовна осваивает городской образ жизни. Вплотную взялась за вязание крючком и уже сегодня дарит подарки бывшим односельчанам: красочные подушечки, рукавички и даже детские сарафанчики.

Её подруга Раиса Волошина, пожалуй, лучше всех пережила переезд. Понравилась и новая квартира, и красивый город Сосновоборск. 40 лет Раиса Вилисовна работала фельдшером в Кежемской больнице. Сейчас, на пенсии, с удовольствием гуляет по тихим сосновоборским улочкам. Хотя признается, что не хватает деревенского общения, когда всем посёлком приходили на праздники, устраивали большие застолья:

— Какие пироги мы пекли! Традиционным был рыбный пирог – в него клали рыбу целиком, хорошую ложку сметаны, масло сливочное… Все друг друга в деревне угощали!

Женщины рассказывают, что сегодня с радостью встречают односельчан на улицах нового для них города. Говорят, что здесь видно крепкую руку хозяина: «Хорошо всё сделано – для людей!» Не знали они, что могут быть в каждом дворе такие детские площадки, что столько зеленых насаждений можно разместить среди многоэтажных домов. А Виктория Максимовна признается, что иногда качается на детских качелях. Признается и смущается: «Не смейтесь! Я же воспитатель. Привыкла с детьми работать. А мы такие качели и не видели раньше!»

Всего же из 12 населенных пунктов, расположенных в ложе водохранилища Богучанской ГЭС, в нашем городе получили жилые квартиры 649 человек, а это 192 семьи. Сосновоборск гостеприимно принимает новых жителей, которые разбавляют город своей незамысловатой культурой общения и простым восприятием жизни. В многоэтажных домах переселенцы продолжают общаться, ходить в гости, помогать друг другу. Они так привыкли, они не могут иначе. Их двери всегда открыты для тех, кто нуждается в помощи или в добром слове.

— Как жить и не дружить с соседями, не знать, кто живёт у тебя за стенкой?! - удивляются пановцы. – Мы – народ гостеприимный. Что в амбаре да в дуплё есть, всё на стол гостям готовы поставить. Хлебосольства нам не занимать!

Оторванные от родной земли, от своих корней, люди учатся жить заново: выходить на балкон и видеть вереницу автомобилей вместо медленного течения реки, слышать шум двигателей вместо пения утренних птиц, вдыхать результаты цивилизации вместо свежего таёжного воздуха… Почти все они обзавелись дачными участками. Стараются много гулять, изучают историю Сосновоборска. Недавно узнали, что в городе создается объединение для переселенцев и с радостью откликнулись на предложение участвовать в жизни Сосновоборска. Первым совместным мероприятием для них станет День народного единства 4 ноября. В Доме культуры «Мечта» они создадут ангарский уголок или «ангарское подворье», как они сами говорят. Познакомят со своими обычаями, любимыми блюдами и, возможно, обретут новых друзей. Только вряд ли кто-то сможет понять людей, чьи судьбы повернули поневоле. И только они сами, собираясь в тесном кругу, что-то вспомнят, громко рассмеются, а потом тихо заплачут: где теперь их малая родина, где сейчас история многих лет?!

Дарья Лисько